Отыгрыш 3: Эларина Хейл (Стефания)

Тенистый сквер был на удивление пуст: никак не верилось, что в такую хорошую погоду можно сидеть дома, и что в любом городе маггловского мира может быть безлюдная аллея, тихие лужайки, пустые скамейки. Но Эларина затем и приехала в этот крошечный городок, чтобы полюбоваться сочетанием маггловского мира и природы, в котором крылось особое волшебство.

Она гуляла по скверу, любовалась деревьями, записывала и зарисовывала что-то, полная вдохновения для домашек, рассказов и вообще новых свершений, но тут, свернув на маленькую тропинку, по которой так любила ходить, она увидела, что в другой стороне парка, на мощёной камнем аллее, кто-то всё-таки сидит на скамейке. Загадочного вида человек в чёрном, одинокий и неподвижный, словно каменное изваяние, он казался тенью, зашедшей в наш мир, или памятником, стоявшим в нём вечно. Рина почувствовала, что этот человек волшебник или как-то связан с волшебством; возможно даже, гость из чужого мира, который растает, как только часы пробьют полдень? И чем дальше она шла, чем лучше могла видеть эту странную тень, тем больше ей хотелось подойти и заговорить с ней: человек казался таким одиноким и потерянным, таким равнодушным и печальным, как будто тосковал по далёкому солнцу, к которому ему никогда не вернуться, или будто все краски исчезли из его мира, оставив только серость и грусть.

— Отчего вы так печальны? — крикнула Эларина ещё издалека, ускоряя шаг. Она почему-то боялась, что собеседник в любой миг может раствориться в воздухе, и всю жизнь придётся гадать, могла ли она что-то сделать, куда он исчез, привиделся ли и нашёл ли он своё далёкое солнце.

— Я тоскую по волшебству, — помолчав, негромко ответил загадочный маг, и Рина поняла, что её интуиция не обманула её.

— Но оно повсюду, — растерянно сказала кранножка. Ей казалось невероятным, что кто-то может жить в том же мире, что и она, и тосковать по волшебству, когда до него так легко дотянуться: лишь протяни руку, только приоткрой сердце…

— В этом мире нет волшебства, — покачал головой незнакомец, и его плечи чуть-чуть опустились, хотя, казалось, он и до того представлял собой самую печальную фигуру во всех мирах Вселенной. — То ли дело страна фей...

— И очень даже есть! — возразила Рина. — Наш мир просто соткан из волшебства! Есть люди, которые ходят мимо него и не видят, есть те, кто колдует и просто не знает, что творит волшебство, но на самом деле оно витает в воздухе!

Но печальный маг не ответил и лишь, вздохнув, отвёл взгляд, рассматривая голубое небо, зависшее над ними ярким пилвилиннским покрывалом с редкими пушистыми облачками, лёгкими и радостными сёстрами дымок и туманов.

Эларина нетерпеливо вздохнула и задумалась: как же доказать этому загадочному гостю из далёкой страны фей, что не только в стране, так захватившей его сердце, существует магия? Что такого можно показать ему, чтобы он поверил и перестал недооценивать этот мир, такой серый и обыденный на его взгляд? Нельзя же допустить, чтобы этот человек так и жил свою жизнь, считая, что нет ни капли волшебства в окружающем его мире! Нельзя, чтобы человек, созданный для магии, прожил свою жизнь в тоске, думая, что волшебство для него было утеряно и недоступно, или сбежал из этого мира обратно в мир фей, так и не узнав, что и здесь случаются чудеса.

Но тут ей в голову пришла идея, и, решительно усевшись на скамейку рядом с гостем, который её проигнорировал и всем видом показывал, что хочет, чтобы его оставили в его печали, и очнётся, только если рядом пролетит фея, засунула руку в рюкзак и невольно зашипела от боли. Незнакомец, до этого неподвижный и равнодушный, посмотрел в её сторону; а кранножка тем временем вытащила руку обратно и всеми силами пыталась сдёрнуть со своего запястья «Опасную книгу про опасных тварей», зубастый мохнатый экземпляр, изредка моргающий огромными глазами на передней обложке. Спустя полминуты усиленной борьбы Рина всё-таки отцепила от себя вредную книжку и сжала её двумя руками, как в объятьях, чтобы та не вырвалась. Когда, наконец, ей удалось застегнуть ремешок у книжки и сложить её обратно в рюкзак, Эларина встала; всё это время она не обращала никакого внимания на гостя, но сейчас оглянулась и расплылась в довольной улыбке: грустная тень ожила и порадовала её донельзя ошеломлённым выражением лица, а в глазах уже зажглись огоньки, и почему-то Рина поняла, что этот человек отныне будет самым активным и любопытным искателем волшебства на свете. Поэтому, чтобы закрепить эффект, она, не сказав ни слова, отвернулась и пошла по тропинке, и когда делала очередной шаг, чувствуя взгляд незнакомца, без хлопка и других звуков просто растворилась в воздухе, появляясь уже в Аргемоне.