В ожидании чуда (пер. с англ. Стефания)

Рубрика Перевод

Джереми Толберт, пер. с англ. Стефания специально для «Перчика»

Аромат свежей сирени и звук пушечного выстрела, приглушённый расстоянием, предшествовали появлению кроличьей норы. Луиза, вздрогнув, выпрямилась в кресле, и книга со стуком упала с её колен на холодную плитку вокзального пола. Обычно, уронив книгу, она бы смутилась, но сейчас её охватило волнение и предвкушение, когда распахнулась служебная железная дверь на ржавых петлях. Золотой свет озарил поражённых пассажиров. Неужели свершилось? Наконец-то?

В норе показался силуэт кентавра-женщины, которая жестом позвала кого-то из собирающейся вокруг толпы.

— Ричард! Скорее, иди сюда. Без твоей помощи инки уничтожат всю красоту и добро нашего мира!

Мужчина средних лет в сером деловом костюме засмеялся и побежал вперёд, сквозь завистливо расступающуюся толпу.

— Не бойтесь! — крикнул он, шагая сквозь нору, и плотно закрыл за собой дверь. Освещение на вокзале снова вернулось к норме. Запах цветов сменился запахом типографской краски и пота. Где-то вдалеке прогудел поезд — возможно, прибывающий вскоре, а может быть, нет.

Луиза наклонилась, чтобы поднять книгу. Не считая помятого угла обложки, она не пострадала. Остальные пассажиры вернулись к занятиям, которые они выбирают, чтобы отвлечься в поездке от скуки: телефоны, газеты, айпады, кроссворды.

Всё ещё не её очередь. Не в этот раз. Что ж, значит, за работу — в однообразном мире.

***

Агенство разместило Луизу вместе с Девемом, Патнэмом и Лоу в небольшом, но достойном юридическом бюро в деловой части города. Собеседование было очень кратким: с появления кроличьих нор всё сложнее было найти замену сотрудникам. В последние полгода призывы стали более частым явлением, а у Луизы сформировалась репутация надёжного человека. У неё всё равно не было других занятий.

— А у тебя есть кроличья нора? — спросила начальница офиса, суровая женщина по имени Кэтрин (которую, по её словам, нельзя было называть Кэти абсолютно, решительно, совершенно никогда). Её имя и голос перекликались с образом Екатериной Великой, но сама она была значительно ниже и шире русской правительницы, и у неё было значительно меньше волос.

— Нет.

— Последняя девушка, которую мы наняли, так и не соизволила прийти. А молодой человек до неё появлялся целых три дня. Уверена, увлекательно резвиться с эльфами в лесу, но у нас, жителей реального мира, есть работа, — фразу «реальный мир» она произнесла с долей горечи, которой Луиза могла посочувствовать. Возможно, её тоже пропустили.

— Не волнуйтесь, я увлечённый работник. Что мне нужно будет делать?

Конечно, Луиза не сказала, что если её кроличья нора всё же появится, назад она уже не вернётся. В конце концов, ей всё ещё нужно было платить за квартиру.

Кэтрин показала рукой на стопки бумаг, которые, казалось, вот-вот свалятся с края стола.

— Для начала подшей всё это.

Затем начальница повернулась к своему компьютеру, полностью игнорируя Луизу. Той понадобилось некоторое время, чтобы понять, что ей следует уйти. Пожалуй, её обрадовало, что начальство не требует проводить часы за обсуждением телевизора или последних событий — двух самых неинтересных для Луизы тем, если только за “последними событиями” не скрывались кроличьи норы.

Луиза собрала бумаги и отправилась бродить по офису в поисках регистрационной комнаты. В большинстве своём кабинеты были пустыми и тёмными. Те немногие люди, что ей попались, выглядели усталыми и измученными, как будто сон давно опустился на несколько уровней вниз в иерархии их потребностей: родственные души. Это изнеможение она много раз видела в зеркале. Многие юристы почти полностью скрывались за стопками бумаг такого же размера, что выдали и ей, что, по крайней мере, гарантировало занятость. Один молодой человек поднял взгляд, когда Луиза остановилась поглазеть, и, еле заметно улыбнувшись, приподнял бровь.

— Э-э… как найти регистрационную комнату? — зардевшись, спросила Луиза.

Он указал в нужную сторону и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Луиза отвернулась и поспешно направилась туда, не давая ему произнести ни звука. Она не знала, как общаться с людьми противоположного пола, и поэтому предпочитала по возможности избегать их.

Вместо этого она отправилась в небольшую, тускло освещённую комнату на другом конце зала. Расположение было стандартным, хоть и немного старомодным. Сама комната показалась бы ей невзрачной, если бы не шкаф до самого потолка, закрытый на два хромовых замка с тяжёлой стальной цепью. Записка, приклеенная к нему, гласила, что все бумаги от «Т» до «У» были перемещены в соседний шкаф на неопределённый срок (надпись сопровождалась нарисованной маркером стрелкой, указывающей направо). Приложив ухо к шкафу, Луиза услышала далёкую музыку арфы, доносящуюся изнутри.

Луиза пошарила в карманах в поисках своей записной книжки, открыла конец своего списка «Типов кроличьих нор» и аккуратно дописала: «регистрационные шкафы». Захлопнув блокнот, она сунула его обратно в карман и приступила к работе.

***

Первая неделя прошла рутинно и нудно, что её вполне устраивало. Такая работа, — с чётко определёнными задачами и минимумом взаимодействия с другими людьми, — была как раз по её части. Больше всего на свете её интересовала закрытая кроличья нора в шкафу, наличие которой Кэтрин сначала не собиралась объяснять.

Каждый день Луиза обедала ровно в 12:30, быстро, методично и без особого аппетита. Еда значила для неё гораздо меньше, чем книга, которую она надеялась почитать.

В этой книге подросток провалился сквозь лёд озера и проснулся в холодной стране, которой правили ведьмы из леденящего мороза и снега, испачканного углём. В небе огромные рыбы в дорожках из света медленно проплывали над головой, как огромные дирижабли. Луиза уже записала «озёра, покрытые льдом» в свой блокнот.

Стиль написания был посредственным (не то чтобы она сама могла написать лучше), но книга помогала убить время. Порой образы увлекали её на несколько мгновений, но после появления кроличьих нор даже её любимые книги казались пустыми; а новые работы, нетронутые волшебной пылью ностальгии по детству, не могли сравниться с новой мучительно манящей реальностью. Шарканье шагов по рваному ковру отвлекло Луизу от рассказа, и Кэтрин, проходя мимо, задержалась на секунду будто в раздумьях, стоит ли начать разговор, но продолжила свой путь к микроволновке. Она поставила пластиковый контейнер с наполовину замороженным супом внутрь и установила таймер.

— Как тебе работа?

— Меня устраивает работа с бумагами, — осторожно ответила Луиза.

— Хорошо. У нас её для тебя предостаточно, — с безрадостным смешком ответила Кэтрин, и микроволновка запищала.

Начальница вытащила суп, держа контейнер только кончиками пальцев, и перенесла его на стол напротив Луизы. Она наклонилась, поджала губы и подула на поверхность; мелкая рябь пробежала по желтоватой жидкости.

— Итак, — начала Кэтрин, теперь уже помешивая суп пластиковой ложкой, — у тебя… у тебя правда нет собственной норы? Вообще? Луиза покачала головой.

— Тебе так повезло, — улыбнулась ей Кэтрин.

Та выдавила из себя ответную улыбку.

— Ты заметила, как опустели улицы? Как много магазинов закрылись? — спросила Кэтрин; она сделала пробный глоток супа, замерла на несколько секунд с приоткрытым ртом, резко выдохнула; наконец проглотила суп и продолжила: — Это одна из проблем, с которыми мы работаем.

— Правда?

Луизу давно интересовало, откуда у юристов сейчас столько работы. Насколько ей было известно из прочитанного, преступность неуклонно падала. Зачем что-то красть, если можно пойти в мир, в котором все твои желания исполняются? Бедные становились королями. Богатые получали всё, чего бы ни захотели. Все были гораздо счастливее с той стороны своих кроличьих норок.

— Очень много заброшенной собственности, — пожала плечами Кэтрин. — Это достаточно сложная и деликатная область. Есть заинтересованные покупатели, но это, так сказать, серая зона. Я о покупателях, да.

— Мне нужно возвращаться к работе, — сказала Луиза. — Как вы и сказали, очень много бумаг.

— Там всё ещё слышно музыку? — спросила Кэтрин, смягчившись.

— Да.

Подозрения Луизы подтведились.

— Мне всегда нравилась арфа. — Кэтрин рассеянно смотрела на стену прямо за плечом Луизы, на самом деле не видя стены и глядя куда-то вдаль. — Прекрасный инструмент. Но моя мать заставила меня учиться играть на скрипке. Говорила, что арфа — это несолидно. Слишком дорого. Непрактично…

Она умолкла, бездумно помешивая остатки супа.

Луиза, не уверенная в том, ждёт ли Кэтрин ответа, решила, что лучше промолчать. Спустя несколько минут она помахала рукой, тихо встала и вернулась на рабочее место. Женщина, казалось, даже не заметила её ухода.

Продолжение следует...